Название: Сладость власти
Автор: Ksandra Accuses
Размещение: с моего разрешения. пишите в у-мыло или на [email protected]
Фандом: Trinity Blood
Тип: яой
Пейринг: Франческо/Алессандро
Рейтинг: PG
Жанр: ангстовый романс
Права: Персонажи принадлежат наследникам Ёсиды Сунао.
Предупреждения: возможно ООС, хотя старалась без него
Саммари: Каждой кукле порой хочется побыть человеком…
От автора: спасибо организаторам конкурса в обществе «TB: Blue Monday». Без этого конкурса я вряд ли решилась бы писать по ТВ, да и пару эту открыла только благодаря конкурсу.

Сладость власти

Алессандро не раз слышал о том, что власть – самая сладкая в мире вещь. Но никогда не мог с этим согласиться.
Он обладал немыслимой властью, но был готов бежать от нее на край света. Потому что видел, сколько проблем доставляет окружающим эта его власть. С того момента, как он стал Папой, прошло пять лет, но его не прекращало терзать желание чего-то совсем другого. Наедине с самим собой юноша признавался – это было желание чувствовать себя человеком. Человеком, а не орудием интриг, не марионеткой, которой столь искусно управляют два кукловода.
Нет, разумеется, он не мог ненавидеть ни Катерину, ни Франческо. Но было больно не просто чувствовать себя куклой, но еще и получать дополнительную боль от того, что кукловоды рвали его на части и никак не могли договориться.
Юный Папа любил каждого из них по-своему, невзирая на страх. Хотя возможно, испытываемые им чувства были в большей степени восхищением, нежели любовью. В кардинале Сфорца его восхищало изящество, железная хватка, умение обходить острые углы – и привлекала несколько более миролюбивая политика. Алессандро боялся войн и совсем их не желал. Но это не мешало ему восхищаться Франческо. Восхищаться его силой, напористостью, преданностью своим идеям…
Юноша так и не понял, когда это восхищение сводным братом переросло в нечто большее. Когда появилась потребность каждый день видеть суровые черты лица, слышать строгий и резкий голос, чувствовать, что Франческо… рядом. Просто рядом.
В редкие вечерние часы, когда удавалось выбраться из-под постоянной опеки, призванной не столь защищать его, сколь лишить самостоятельности, Папа стоял на вершине колокольни и смотрел вдаль, предаваясь мечтам. В этих мечтах строгое лицо смягчалось при взгляде на него, Алессандро, а твердые губы целовали напористо и совсем не нежно. В этих мечтах он был нужен сам по себе, а не для того, чтобы совершить очередной политический ход. В этих мечтах он был собой, и был таким… человеком.

В тот вечер он снова стоял на колокольне, глядя на открывающийся глазам пейзаж Рима. Шел мелкий косой дождь, бьющий в лицо, но в этом была своя прелесть.
- Ваше Святейшество, не стойте под дождем, - с холодным и фальшивым уважением попросил Франческо, поднявшись на колокольню. Папа резко обернулся.
- Б-брат?..
- Ваше Святейшество, Вы простудитесь. Вы не должны рисковать своим здоровьем.
Алессандро робко опустил глаза, приказывая себе ни на минуту не верить в искреннюю заботу. Кукловоды должны заботиться о своих куклах, иначе те могут прийти в негодность…
- Да, п-прости… - тихо ответил юноша, сделав неловкий шаг прочь от края колокольни. Ноги запутались в подоле длинного одеяния, и с тихим вскриком Папа полетел на пол. Франческо подхватил его в последний момент.
- Осторожнее, Ваше Святейшество, - немного недовольно, а затем удивленно, - Ваше Святейшество? Что с Вами?
Эти глаза, это лицо. Слишком близко для того, кто находится столь далеко от Алессандро. Столь далеко, что вряд ли когда-нибудь рассмотрит в хрупкой кукольной фигурке, под светлой папской мантией что-то иное. Душу, чувства. Но ведь у него есть последний козырь, туз в рукаве. Он – Папа, а Франческо так жаждет владеть этим Папой. Но вряд ли он вкладывает в это желание тот же смысл, что и Алессандро. Ну и пусть. Отчаявшись, люди могут совершать глупые поступки. Он хочет побыть человеком. Совсем немного…
Привстав на цыпочки, юноша обхватил кардинала за плечи и робко коснулся губами его губ.
- Ваше Святейшество?!
- Меня зовут Алессандро… - чуть не плача, заметив шок и непонимание, но не капли чего-то иного, выдохнул юноша. Франческо ухмыляется, глядя ему в глаза, и целует уже сам, грубо и напористо. И Алессандро тает, цепляясь за плечи кардинала, чтобы не упасть, и неумело отвечает на поцелуи. И слышит тихий, но от того не менее грубый голос:
- Я запомню, Ваше Святейшество…

Алессандро был забит, робок, неуверен в себе – но он отнюдь не был глуп, как привыкли считать окружающие. Он знает, что кардинал Медичи - не его любовник, кардинал Медичи – любовник его статуса.
Но Алессандро познал сладость власти.
Сладость его власти – в сладости губ Франческо.