Автор: himera [Never_More]
Бета: MS Word XP
Дельта: Sub Rosa
Фэндом: Trinity Blood
Пейринг: Мельхиор/Авель
Рейтинг: NC-столько-не-живут
Жанр: аццое PWP, как же ещё?!
Дисклаймер: Персонажи принадлежат не мне, а Йосидо Сунао-сама, а жаль…
Предупреждение: автор под LSD; полный ООС, AU, TCP/IP, FBI, ОЖП, ПМЖ, ЖКХ и ППц
От автора:
Телефонный звонок
himera [Never_More]: Привет, mon sheri, я на ещё один конкурс записалась. На Blue Monday. У меня пейринг Авель и Мельхиор.
Sub Rosa: O, OMG! И что ты с ними будешь делать?
himera [Never_More]: Не знаю… Как всегда аццкое PWP. (пауза) Знаешь, какая самая дебильная ситуация может случиться между ними?
Sub Rosa: И какая же?
himera [Never_More]: Ну, они же оба в очках. Могу авторитетно заявить. Когда оба человека в очках – поцелуя не будет! Стёкла и оправа мешает.
Sub Rosa: Пусть снимут!
himera [Never_More]: Ага! Точно! Нефиг друг на друга пялиться, лучше сразу перейти к ознакомительному петтингу…
От автора-2:
Если вы прочитали, но вам нечего сказать, оставьте слово "прочитал"
Если вы прочитали и вам понравилось, но вам больше нечего сказать, оставьте слово "понравилось"
Но лучше найдите в себе силы, прочитайте и оставьте полноправный комментарий. Автору будет приятно
Экзорцисты
Экзорцисты
– Авель, – начала свою речь кардинал Сфорца, – на тебя ложится миссия в государстве Германика. Надеюсь, что ты умудришься не попасть в неприятную историю, как обычно. Кроме того… Авель? АВЕЛЬ!
– А? Посмотрите какие чудесные воробушки! – молодой человек оторвал взгляд от окна, там, на верхнем каскаде фонтана, плескались два воробья, обдавая друг друга водой, словно балующиеся детишки.
– Авель… – Катерина прикрыла глаза, раскрывая холщовый мешочек с нюхательной солью, – что и требовалось доказать… Сосредоточься…
Тем временем в штаб-квартире Ордене Розенкрейцеров после ежевоскресной оргии для избранных.
– Мельхиор, у тебя миссия в Германике, вот, – Исаак протянул конверт, – указания. Выезжаешь завтра.
Средний фон Нойман кивнул, взяв конверт, и удалился.
Тайные переговоры в Империи истинного человечества на непереводимом имперском диалекте.
Государство Германика. Сумерки. Всем страшно.
По булыжной мостовой бежала юная и хрупкая девушка, ловко перескакивая через невысокие ограды, овитые ползучим плющом. Когда жизнь с тобой поступает жестоко, то и ты начинаешь ей показывать свой характер. Эрис проклинала свой дар, но что делать, если отчаянно хочется жить? Она сбежала из монастыря святой Рошель, зачем тратить свою жизнь среди каменных стен? Глупые монашки делают вид, что отчаянно тебе рады, шепчась в углах о тебе как о порождении Дьявола. Вот пусть к нему теперь и катятся. А она, Эрис, будет жить свободно! Нужно-то было пару раз прикоснуться к привратнику. Тот ещё монах! Монах, гадко пускающий сальные взгляды на тонкую фигурку юной девушки. Теперь Эрис Вазмайер – персона нон-грата и за ней, несомненно, послали погоню. Жизнь на удивление циклична, интересно, будет ли когда-нибудь та самая свобода, а не передышка перед очередной охотой?
Своего преследователя она уже засекла. Неплох. Только почему он один и такой странный? По этому человеку никогда не скажешь, что он способен подобно псу преследовать свою жертву. Не похож он на обычную бегающую ищейку. Значит, он – стратег. Тем интереснее. Всегда упоительно иметь достойного соперника. Всегда можно воспользоваться своим преимуществом – чёртовой силой.
Эрис бежала по узкому переулку, без цели, направления и гонимая мыслями. Конечно, скоро должны снова появиться железные девы преследователя. Они уже несколько раз пытались атаковать, но, к счастью, безуспешно. О! Там вдалеке уже кто-то стоит в ожидании. Девушка быстро запрыгнула в распахнутое окно на первом этаже и, незаметно пробежав через чужую квартиру, оказалась на параллельной улице. Парочка поворотов по лабиринту аллей. Пусть теперь красавчик поищет.
– Эрис-сан? – окликнул её знакомый голос.
И правда! Тот ватиканский священник.
– Патер! – она чуть приблизилась к нему, – Что ты здесь делаешь?
– Увы, Эрис-сан, то же, что и в прошлую нашу встречу – ищу Вас.
– Значит, и ты тоже…
– Вы не вернётесь в монастырь?
– Нет! – она остановилась, готовясь к атаке.
Авель выглядел крайне смущённым.
– А второй тоже ваш? – Вазмайер вспомнила о своём недавнем преследователе.
– Второй?! Но я один… За Вами кто-то гонится? – он держался на безопасной расстоянии.
– Да. Ты же его поймаешь? – она повисла у Найтроуда на шее, – У этого человека в подчинении много механических кукол. Они чуть меня не убили, – деланно трагически стала рассказывать девушка, показывая шрам на бедре. Отчего-то патер сильно смутился. Эрис доверительно смотрела ему в глаза, – Это так больно! Этот человек, наверное, очень жесток, – она потёрлась лбом о его плечо, – Наверное, его послали Fleur du Male. Эти жестокие-жестокие вампиры…
Авель чувствовал себя неимоверно глупо. Сфорца дала чёткие распоряжения: поймать Вазмайер и либо вернуть в монастырь, либо уничтожить. Теперь девушка на нём откровенно виснет и просит устранить других ловцов. Ну что за жизнь?!
– Эрис-сан, Вам необходимо вернуться…
– Патер! – она взвизгнула и указала куда-то за его спиной.
Только отец Найтроуд отвернулся, как девушка бросилась бежать прочь, но тут же была словлена за руку.
– Какой ты противный! – она, чуть прищурясь, взглянула прямо в глаза, протягивая руки к лицу. Что ж, если нельзя по-хорошему, тогда будет по-плохому, – И Ватикан ваш тоже противный!
Авель упал на колени, сползая по стене. Послышался небольшой звон стекла – очки патера соскользнули и разбились о булыжную дорогу.
– Вот ты где! – грубый голос прозвучал почти над ухом.
Рука незнакомца схватила Эрис поперёк талии, бросая в объятия механических служанок. Она закричала. Не от боли, не от страха, не чтобы напугать. Обида. Обычная сверлящая обида, что так глупо попалась. Найтроуд ошеломлённо потряс головой, похоже, Вазмайер его снова оглушила. Но тут он заметил отчаянно вырывающуюся девушку и рядом стоящего молодого человека.
– Кто Вы? – потребовал ответ патер, близоруко щурясь.
Незнакомец обернулся, самодовольно ухмыльнувшись:
– Мельхиор фон Нойман. Орден Розенкрейцеров. Ранг 6=5. Звание Adeptus Major.
– О, нет!
– О, да! – вторил розенкрейцер.
– О, нет! – поняла свою участь Эрис.
– О, да! – пояснил ей поднявшийся Авель.
– О, нет! – Мельхиор, наконец-то, понял, кто перед ним.
– О, да! – злобно прохихикала девушка, наблюдая за растерявшимся незнакомцем.
– Схватить его! – средний фон Нойман указал на святого отца.
Куклы бросились к Найтроуду, отпустив недавнюю пленницу, чем она и воспользовалась, быстро убегая прочь.
– Чёрт! – ругнулись оба мужчины, глядя на быстро удаляющийся силуэт девушки, и помчались за ней.
После трёх часов погони, нескольких раз поимок не той жертвы (одна особо бойкая девица съездила Мельхиору в лицо, разбив очки) и потери под дождём всех механических служанок.
Розенкрейцер всё-таки загнал её в угол: Эрис забежала в одноэтажный дом на окраине, где все окна заколочены и есть только одна дверь. Лишь бы соперник не появился раньше, чем дело будет завершено. Он прислушался: в соседней комнате определённо кто-то был. Шагнув вперёд, Пигмалион, чуть не запнулся о валяющуюся балку, чертыхнувшись про себя. Он прошёл, чуть хромая, в комнату и обомлел. Вазмайер явно изменилась, глаза девушки пылали красным огнём, всё её тело словно светилось изнутри, излучая электричество. Дьявольская дева мгновенно оказалась возле среднего фон Ноймана и протянула к руку к его шее, очевидно, пытаясь задушить. Мельхиор никогда не любил совершать резких движений, но тело само продиктовало, что делать. Схватив балку, подобную той, о которую споткнулся минуту назад, он моментально замахнулся и ударил девушку по голове. Тут же мелькнула мысль о грубости и непристойности данного поступка.
– Что ты делаешь, негодяяяя-АЙ?! – появившийся Авель, несомненно, тоже запнулся, повалившись навзничь.
– Ведьма... – неверя себе шептал розенкрейцер, – Настоящая… Одержимая…
Патер поднялся на ноги, кряхтя:
– О чём ты?..
Его слова повисли в воздухе: юное существо, оглушённое, валялось бесчувственное на пыльном полу. И единственным источником света в кромешной тьме служили два алых глаза и чуть светящееся тело.
– А что это с ней? Эрис-сан, – Найтроуд наклонился, теребя за плечо, – Вы в порядке?
– Идиот, она оглушена!
– Глухая?
Смутившись, Авель сел на корточки, щурясь, и закричал в ухо:
– ЭРИС-САААААН!!! ВЫ В ПОРЯДКЕ?!
Девушку затрясло, из горла раздался хрип:
– Т… Бртц… Иот… Н… ори…
– Я Вас не понимаю, – смутился молодой человек, – Не могли бы Вы не использовать какой-нибудь другой язык?
Губы девушки сами произносили:
– «…над людским морем владычествуют. Скалы чести моей и гордости раздирают покровы небес. Природа моя живет»…
Озадаченный Авель привстал, почёсывая затылок:
– Теперь я Вас просто не понимаю…
– Это Скавр, – пояснил розенкрейцер опасливо глядя на Вазмайер.
– Нехорошо так о девушке!
– Валентин Скавр, – Мельхиор подошёл к патеру вплотную, прижимая к стене, глядя точно в глаза, – один из ярчайших представителей своего времени религиозного сатанизма. Эта девушка – ведьма!
– Не может быть! – улыбнулся Найтроуд, хотя в темноте его улыбку всё равно видно не было, – Я не верю в дьявола.
– И это говорит священник!
– Можно подумать, – фыркнув в ответ, – вы в Ордене ищите святой Грааль.
– Претензии по названию организации – не ко мне. Что с ней делать?
Молодые люди озабоченно замолчали. По идее, каждому из них было задание доставить Эрис Вазмайер к начальству. В таком состоянии – кстати, как она вообще такое смогла с собой проделать? – понятно, что никуда её не поведёшь. Либо погубит тебя, либо себя. В любом случае, нагоняй и гауптвахта с пятимесячной чисткой картошки обеспечены.
Прошёл час и сорок восемь минут, проведённых в раздумьях о картошке.
– Может, – наконец подал голос фон Нойман, – ты из неё изгонишь нечистую силу?
– Окстись! – запротестовал патер в ответ, – Я… Я… Я не умею! И разрешение на экзорцизм надо просить у кардинала или его святейшества.
– Звони!
– Не могу, у меня межгород по наушнику дорогой.
– Тогда сам.
– Но…
– МИГОМ!
– Хорошо! Только не кричи…
Молодые люди, наощупь, нашли какую-то горизонтальную возвышенность, скорее всего стол, подняли девушку и аккуратно уложили её туда. Сняв с себя ремни, они зафиксировали руки и ноги Эрис, которая периодически дёргалась, что-то крича. Дабы не слышать ор одержимой, ей вставили кляп из чистого карманного платка.
– Ну? – вопросительно уставился розенкрейцер.
– Я что-то слушал на курсе веры, но могу и ошибиться, – мямлил Авель, – По идее, нам надо: Стелу Откровения, свечу, Книгу Закона, колокольчик, кадило, чашу с водой или купель, флакон Священного масла, листок бумаги, красную ручку и меч. И всё это следует разместить на столе на Востоке.
Отчего-то Мельхиору показалось, что всех предметов нет в наличии, но он решил уточнить:
– Я, конечно, могу ошибаться, но Стела Откровения находится далековато от места нашего пребывания. Более того, я снова могу ошибаться, но вынести исторический артефакт на пару часов нам никто не даст, если, конечно, ты не предпочитаешь кровавую бойню пред музеем. Свечу заменим зажигалкой, – он, наконец-то, додумался щёлкнуть зажигалкой и небольшой свет рассеял часть мрака, – Книга Закона – нелепый вымысел старого выжившего из ума оккультиста Кроули, и уж точно не могла использоваться в так называемом средневековье, когда сей обряд зародился. Кроме того, к той же нелепице относятся красная ручка и листок бумаги. Не могла церковь на всех бесноватых тратить пергаменты, из письменных принадлежностей использовались лишь перья. И красных чернил не было. Просто несостыковка во времени. По приданию, звук колокола изгонял демонов, но колокола, а не колокольчика. И то, это можно объяснить вибрацией, исходящей от металла и отдающейся в теле. Собственно, меч – тот же крест, поэтому я даже могу предположить, что этот знак церковь как-то могла использовать и даже пропагандировать, но ведь распятие – истина для вашего института веры в последней инстанции. Вряд ли бы они стали заменять крест чем-то другим. Поэтому, – он внимательно уставился на Найтроуда, – у меня только один вопрос: какой идиот вам читал курс веры?
– Кардинал ди Медичи…
Фон Нойман ничего не ответил, лишь глядел на горящий огонь от зажигалки.
– Если вспомнить «Молот ведьм», – задумчиво начал патер, – то там говорится, что для начала экзорцируемый должен исповедоваться.
– Она убила посредством тактильной телепатии 62 террана и 187 мафусаилов. Также, сбежав из монастыря, по моим данным, украла пятнадцать пирожков с картошкой и пару бутылок газировки. Считай, что ей очень жаль и она искренне раскаивается, – отчеканил Мельхиор, не сводя глаз с огня.
– Я чувствую себя идиотом… – тихо сам себе пожаловался Авель.
– Значит, ты чувствуешь себя настоящим, – встретив косой взгляд, он продолжил, – Что дальше?
– Надо вспомнить… Жаль, что способ субкультурной молодёжи конца 20-начала 21 века не подходит…
– А что за способ? – живо поинтересовался розенкрейцер, иногда прислушиваясь к хрипам Вазмайер.
– Нарисовать пентаграмму, произнести любые, которые знаешь, десять слов на латыни, выпить боярышника и устроить оргию.
– Нет! – отрезал собеседник, – Это нам точно не подходит. Кстати, а разве они так не Сатану вызывали?
– А кому какая разница?
Мысли об оргиях и культах…
– Вспомнил! Надо далее произвести подробный осмотр дома и поискать орудия колдовства.
– В голове у неё всё. Короче, нашли.
– Ага, – небольшой кивок, – только найденные орудия надо сжечь.
Они посмотрели друг на друга. Вариант отрубить голову Эрис и сжечь её, почему-то, не подходил, хотя казался весьма заманчивым.
– Пропустим… Дальше надо, чтобы она, – Найтроуд кивнул в сторону беснующейся, – держала свечу.
Средний фон Нойман раскрыл запястье сопротивляющейся девушки, вложил в руку зажигалку и сжал её ладонь так, придерживая своей, чтобы огонь не потух.
– Отлично. Надо помолиться. Повторяй: именем Всевышнего, Бога нашего. Справа от меня – Михаил, слева от меня – Гавриил, передо мной – Уриил, позади меня – Рафаил, под ногами моими – земля Божия. Скажу я Господу: убежище моё и крепость моя – Бог мой, на которого полагаюсь я. Ибо Он спасёт тебя от сети птицелова, от мора гибельного. Крылом своим Он укроет тебя, и под крыльями Его найдешь убежище, щит и броня – верность Его. Не устрашись ужаса ночного, стрелы, летящей днём. Мора во мраке ходящего, чумы, похищающей в полдень. Падет возле тебя тысяча, и десять тысяч – по правую руку твою, тебя не достигнет. Только глазами своими смотреть будешь и возмездие нечестивым увидишь.
Какое-то странное чувство овладело молодыми людьми. Каждый из них просто не верил в то, что делает. Ну, какие, к чёрту, демоны в век технического прогресса? Нет, понятно, что Авель – странствующий священник Ватикана, но ведь это лишь прикрытие. А Мельхиор? Техника всегда была его главной страстью. И, зная, как самому сотворить почти людей, очень трудно представить, что всё же Всевышний существует.
– И как?
– По-моему, не подействовало. Давай ещё раз повторим.
Прошло три часа под монотонное бормотание молитвы. Оба сидели на неведомых развалинах, склонив голову на руки, отчаянно борясь со сном.
Они устало бросили взгляд на Вазмайер, он билась и пыталась кричать.
– Не помогает… Может, к пентаграмме?
– В древнем мире этот знак служил символом, оберегающим от зла, – скучным голосом, зевая, произнёс фон Нойман, – В Вавилоне являлась знаком могущественной власти, а пифагорийцы так отмечали пять главных элементов: Земля, Вода, Воздух, Огонь и Эфир. В эпоху Возрождения была принята ещё одна символика пентаграммы. Если вписать в нее человеческую фигуру, связав её с пятью элементами (Огнем, Водой, Воздухом, Землей и Духом), то получится изображение микрокосма — знака оккультной «духовной работы» на «материальном плане». Забавно, как один и тот же символ, путешествуя сквозь века и народы, менял свой смысл…
– Ты гонишь, – мудро заметил патер, – Ну так что? Да или нет?
Взгляд друг на друга. И сразу же оба:
– Неееееееееееееееееееет!
– Может, лучше отпустить Эрис-сан? Возможно, в себя придёт, – Авель встал и облокотился на стену, близоруко щурясь в сторону лица розенкрейцера, слабо освещённого зажигалкой, – В любом случае, неумная это была затея… Экзорцизмом заниматься… Особенно, когда мало знаешь, ничего не умеешь и нет всех надобных средств.
Розенкрейцер хмыкнул, вспоминая юность:
– Когда мало знаешь, ничего не умеешь и нет всех надобных средств – это называется «написать диплом».
Ничего не ответил на это Найтроуд. Он приблизился к девушке и стал её освобождать, жалея дитя. Вазмайер вскочила на ноги и сквозь зубы процедила:
– Вы – два неадекватных придурка! – и дала от души и со всей любви Авелю подзатыльник.
Святой отец, неудержавшись на ногах, свалился на рядом стоящего Мельхиора, спустя секунду осознавая, что их губы соприкоснулись. Пигмалион мгновенно скинул с себя нежелательный субъект, вытирая рот:
– Мда… Это было весьма… гомоэротично…
Девушка захихикала, прокомментировав, что думает о неудавшихся экзорцистах. Тут, в который раз за день вставая с пола, посланник Ватикана постепенно пришёл к некоторой мысли:
– Вы – не Эрис-сан?..
– Чёрт! Так ты меня не узнал?!
Взяв потухшую зажигалку со стола, Найтроуд щёлкнул механизмом и осветил лицо незнакомки, вплотную приблизившись к ней, чтобы слабое зрение не мешало восприятию:
– Сет?! – от изумления он выронил вещицу из рук.
– Я не поверю! И ты меня не узнал?!
– Ну… Я... – патер искал слова оправдания, – Я разбил очки… А в темноте… вы с Эрис-сан так похожи… Сет… Но что ты здесь делаешь?
МХАТовская пауза.
– Также, как и вы, охочусь за Вазмайер. Её способности и Империи нужны.
– Получается, – вмешался Мельхиор в разговор родственничков, – мы теперь втроём её преследуем? Кстати, она ж забежала сюда.
– Во-вторых, да, получается, что втроём. Во-первых, она забежала и встала у входа, а когда зашёл ты – выбежала. Я её хотела поймать, а тут вы… Со своей бредовой идей…
Размышления…
– А зачем, – священник кое о чём вспомнил, – ты Скавра повторяла?
– А? А это мы гимн Империи сочиняем, слова хорошие, хотела вставить.
– Насчёт Эрис, – призвал их к мыслительной деятельности Пигмалион, – Что будем дальше делать?
– Ну… не знаю… Может, пиццу закажем?